[Marlboro]

Hi, Gents!

Хочу предложить вашему вниманию вариант альтернативного варианта Войны во Вьетнаме.
Текст взят из сборника "Пламя холодной войны. Победы которых не было". Там есть альтернативные варианты развития всех конфликтов от Берлина до Афгана. Книги в инете нет, купил с рук. Есть еще один вариант по Вьетнама - его выложу потом. Пришлось сканировать книгу и переводить в текстовый формат.

Мне понравился этот вариант.

Приношу извинения за орфографические ошибки в тексте - как-то криво переноситься. Желающим вышлю файл Word на почту.

Кевин Ф. Кайли
ДЕРЗКО УДАРИТЬ ИМ В ТЫЛ. Вторжение в Северный Вьетнам
Заберите у вашего врага то, что ему до¬рого, и он подчинится вашей воле.
Сунъ-цзы
Чувство долга создает победителя.
Вегеций
Если хочешь разгромить врага, дей¬ствуй внезапно.
Наполеон
Господа, вооруженный до зубов враг укрылся за своими укреплениями. Мы дол¬жны напасть на него и победить или погиб¬нуть. Других возможностей у нас нет. Кому это не нравится, может подать в отставку и отправляться домой.
Фридрих Великий. Из речи, произнесенной перед битвой при Лойтене
5 декабря 1757 г.
В небе над Лаосом, 21 января 1970 года
Сидя в хвосте вертолета НН-53, полковник Артур Саймонс по прозвищу Буйвол в очередной раз прокру-чивал в голове ход операции, пытаясь понять, где же был допущен промах. Войска, пилоты, воздушная поддерж¬ка — все было на высочайшем уровне. Каждый участник операции выполнил свою работу. Единственный промах допустил он сам. Его вертолет приземлился в 400 ярдах от цели. Там тоже находился лагерь, и он внешне напо¬минал тот, в котором планировалось совершить посадку. Но эта ошибка была немедленно исправлена: «сделав дело», вертолет сразу же взлетел и после непродолжитель¬ного перелета приземлился там, где следовало. Ответ¬ственный за проведение операции не был виноват в том, что заключенных забрали, не наведя о них справок в аме¬риканской разведке.
Почти сразу же после приземления в первом лагере Саймонс и группа поддержки обнаружили, что оказались в самой гуще солдат противника, которых здесь было свы¬ше двухсот человек. Они сбегались со всех концов лаге¬ря, чтобы выяснить, что за вертолет приземлился в самом его центре. Не теряя даром времени, американцы откры¬ли огонь из личного оружия и малокалиберных пушек вертолета. Практически не встретив ответного огня, они за несколько секунд уничтожили или рассеяли всех этих «скверных парней». Железная птица немедленно подня¬лась в небо и продолжила свой полет. Приземлившись в нужном месте, они сумели рассредоточиться всего за не¬сколько минут.
Больше всего Саймонс был озадачен тем обстоятель¬ством, что люди, с которыми они столкнулись в первом лагере, никак не могли быть вьетнамцами. Во-первых, они отличались слишком мощным телосложением. Это мог¬ли быть китайцы, но полковник в этом сомневался, поскольку эти люди были слишком высокими. Он был убеж¬ден в том, что это европейцы — то есть л ибо русские, либо восточные немцы. Кроме того, похоже, они не открыли ответный огонь либо потому, что были слишком ошелом¬лены, либо потому, что большинство из них не имело лич¬ного оружия. Вероятнее всего, последнее. В лагере для военнопленных Сон Тай также не оказали никакого сопро¬тивления. Возможно, что в военном отношении Северный Вьетнам — самая настоящая пустышка. Такое вполне мог¬ло быть. Когда полковник вернулся домой, ему пришлось сделать несколько телефонных звонков и кое с кем пови¬даться.
Пентагон, 29 января 1970 года
«Буйвол» Саймонс направлялся в кабинет своего ста¬рого друга, который теперь занимал пост заместителя на¬чальника штаба армии США. Саймонсу пришла в голову одна идея, о которой он еще никому не рассказывал. Те-перь он собирался впервые ее высказать вслух. Замести¬тель начальника штаба и Саймонс давно не виделись, и вот теперь он попросил у Большого Босса аудиенции. Их встреча должна быть неофициальной и краткой. Началь¬ник штаба и Саймонс испытывали друг к другу взаим¬ную неприязнь, и начальнику несомненно не понравилось бы то, о чем собирался рассказать Саймонс. Возможно, эта идея не вызовет восторга и у заместителя, но он, по крайней мере, выслушает Саймонса. «Буйвол» Саймонс не прочь был встретиться и с президентом, но тут в слу¬чае неудачи ему пришлось бы уйти в отставку. И все-таки надо попытаться. Молодые ребята умирали на рисовых полях и в джунглях Южного Вьетнама. США вели вой¬ну, которую не могли выиграть, и хотели любым спосо¬бом из нее выйти. То, что он собирался предложить, ре¬шило бы все задачи, причем намного быстрее, чем можно было предположить. Неважно, чем закончится эта ауди¬енция, она в любом случае станет его последним задани¬ем. Пора уходить в отставку, он уже слишком стар, чтобы играть в такие игры.
Кабинет заместителя начальника штаба, Пентагон, 29 января 1970 года
— Буйвол, да ты в своем уме? Невозможно даже на секунду представить себе, что президент на это клюнет. Киссинджер сделает из тебя посмешище для всего Бело¬го дома, а потом нас с тобой вместе отправят на заслу-женный отдых как парочку хитроумных авантюристов или полных идиотов. Кстати, одно другому не мешает.
— Я-то в своем уме, сэр. Я же объясняю, у Северного Вьетнама не хватит наземных сил даже для того, чтобы остановить полудохлого кота. Вся их чертова армия на¬ходится на юге или в Камбодже и ждет, когда мы уберем-ся. Мы сможем это сделать, если, конечно, у нас хватит духу.
— В том-то и штука, Буйвол! Я верю тебе; начальник штаба тоже, возможно, поверит; президент, вне всяких со¬мнений, тоже поверит. Но никто просто не будет этим за¬ниматься.
— Но разве в апреле не планируется ввод войск в Кам¬боджу?
Заместитель начальника штаба был ошеломлен такой осведомленностью.
— Откуда тебе это, черт возьми, известно? — восклик¬нул он. — Нет, погоди, — остановил он Саймонса, подняв руку и отводя взгляд в сторону, — лучше не говори. Если ты скажешь, мне придется кое-кого уволить за то, что он не держал свой поганый язык за зубами.
— Сэр, вы ведь и сами знаете, что это сработает. Мы просто обязаны это сделать, хотя бы ради тех ребят, которые вот уже девять лет сражаются и умирают в богом забытой стране. Если мы оттуда уйдем, а похоже, все этим и закончится, то все жертвы окажутся напрасны¬ми и мы лишимся доверия собственного народа. Мож¬но использовать операцию в Камбодже как прикрытие реальной. Мы их надуем, и они сосредоточат все свое внимание на юге, а мы войдем к ним через парадный вход.
— Кому ты читаешь проповедь, Буйвол? Уж не дума¬ешь ли ты, что я этого не понимаю? Меня самого тошнит, когда я начинаю обо всем этом думать.
— Ну тогда, Чарли, сделай же что-нибудь. Как по- твоему, для чего тебе дали на погоны четыре звезды? Ради этих солдат и их командиров мы просто обязаны поло¬жить конец этому дерьму. И заодно одержать победу. По крайней мере, мы должны попробовать.
— Черт тебя возьми! Как ты стал со мной разговари¬вать, раньше такого не было! Ну ладно, меня ты хорошо знаешь, но не вздумай сказать что-нибудь в этом роде кому-либо другому!
Не обращая внимания на раздраженный тон друга, Саймонс поднялся и, сверкая всеми регалиями, вытянул¬ся по стойке «смирно».
— Сэр, я прошу вашего разрешения встретиться с пре¬зидентом Соединенных Штатов, чтобы обсудить вопрос, касающийся национальной безопасности, — заявил он, очень медленно и четко произнося слова.
— Считай, что такое разрешение получено, сукин ты сын. Наверное, нам обоим пора уйти в отставку и занять¬ся рыбалкой.
— Наверное, следует доложить об этом начальнику штаба?
— Да ну его к черту. Все равно он не стал бы слу¬шать. К тому же он сейчас в отъезде, что нас вполне оп-равдывает, ведь в данный момент я исполняю его обя¬занности.
—
Овальный кабинет, 29 января 1970 года
— Входите, господа, и, пожалуйста, садитесь, — резким голосом сказал президент Соединенных Штатов, которо¬му, видимо, слегка нездоровилось. Он был значительно ниже ростом, чем два старых солдата, которых он пригла¬сил в Овальный кабинет. Вояки сели с одной стороны ко¬фейного столика, напротив них устроились президент и его советник по национальной безопасности Генри Кис¬синджер. Как только они сели, открылась дверь и в поме¬щение с суровым видом вошли начальник штаба армии и председатель Объединенного комитета начальников штабов. Лицо председателя было непроницаемым, во всяком случае, оно не выражало той открытой враждебности, которая исходила от начальника штаба.
И тот и другой поздоровались с президентом и Кис¬синджером. После этого начальник штаба бросил ледя¬ной взгляд на своего заместителя и на полковника Саймонса. Этот гневный взгляд говорил о величайшем не-удовольствии, вызванном тем, что эти двое посмели дей¬ствовать через его голову. В уничтожающем взгляде ясно читалось: «Когда мы отсюда выйдем, с вами будет покон¬чено».
— Теперь, когда все в сборе, — сказал президент, — мо¬жет быть, вы соизволите мне объяснить, в чем дело?
— Сэр, — начал заместитель начальника штаба, — у полковника Саймонса есть для вас два сообщения. Пер¬вое касается безопасности Соединенных Штатов, а вто¬рое — это, собственно, его предложение.
Президент и его советник одновременно перевели взгляд на Саймонса.
— Вас называют Буйволом, не так ли, полковник? — спросил президент.
— Да, сэр, это мое прозвище.
— О'кей, Буйвол, тогда выкладывайте.
— Сэр, поскольку вам, несомненно, уже доложили о результатах операции в Сон Тай, я не буду останавливать¬ся на этом подробно. Как вы знаете, мой вертолет снача¬ла сел не там, где ему следовало. Этот лагерь находился в 400 ярдах от того, который был целью нашего полета, но сверху они выглядели совершенно одинаково. Как толь¬ко вертушка села, а мы оторвали свои задницы...
Когда полковник перешел на профессиональный слэнг, начальник штаба застонал и стал закатывать глаза.
— Как только вертушка села, а мы оторвали свои зад¬ницы от скамей, — повторил Саймонс, с отвращением по¬глядев на начальника штаба, — оказалось, что мы нахо¬димся посреди вражеского лагеря, в котором было чело¬век двести личного состава. Они выбегали из бараков, что- то кричали и уже начинали стрелять. Нас было всего двадцать человек, и мы открыли огонь, как только выса¬дились из вертушки. Мы стреляли до тех пор, пока в ла-гере не осталось в живых никого, кроме нас. Большую часть работы проделали малокалиберные пушки нашей птички. Повсюду лежали мертвые и умирающие. Мы сра¬зу же стали осматривать тела, но вскоре вертолетчики крикнули, что пора уходить. Мы вернулись в машину и продолжили свой полет. Мы оставались на земле не бо¬лее пяти или шести минут. Но в итоге задание оказалось невыполненным, так как мы не нашли ни одного из на¬ших военнопленных...
— Буйвол, но это вовсе не значит, что операция про¬валилась, — перебил полковника заместитель начальни¬ка штаба.
— Сэр, мы не выполнили то, ради чего вылетели. Сле¬довательно, мы потерпели неудачу, — сказал полковник, снова повернувшись лицом к президенту, который теперь смотрел на него с уважением.
— Уже когда мы сидели в вертушке и летели обратно, ко мне подошли двое моих людей с документами в руках. Сэр, вы наверняка в курсе того, что от личного состава спецназа требуется хотя бы минимальное знание одного из иностранных языков. Большинство тех, кто отправил¬ся со мной в этот рейд, сносно владели вьетнамским. Один бегло говорил по-русски, еще двое — по-немецки. Меня едва не хватил инфаркт, когда я увидел то, что они мне принесли, — сказал полковник и сделал паузу. — Я ведь уже совсем пожилой человек, — добавил он ухмыляясь. — Обыскивая покойников, мои ребята нашли документы, удостоверяющие личности двух убитых нами типов. Если документы подлинные, а я в этом не сомневаюсь, то мы убили одного русского генерала, дважды Героя Совет¬ского Союза, и одного восточногерманского полковника, который работал на Штази. Оба были советниками, а не¬мец к тому же помогал допрашивать наших людей.
При этих словах у начальника штаба отвисла нижняя челюсть. Что касается председателя Объединенного ко¬митета начальников штабов, то он по-прежнему сохранял хладнокровие и не произнес не слова.
— Где сейчас эти документы? — поинтересовался пре¬зидент.
— Здесь, сэр, — ответила Буйвол» Саймонс. Вытащив из своего «дипломата» документы, он протянул их пре¬зиденту. За пару минут просмотрев бумаги, одна из кото¬рых была на немецком, а другая — написана кириллицей, президент передал одну из них Киссинджеру.
— Возьмите, Генри, вы читаете по-немецки, скажите, Буйвол не преувеличивает?
Киссинджер прочел документ и вернул его президенту.
— Все верно, господин президент. Нам надо будет про¬верить подлинность документа, но у меня нет оснований считать это подделкой, — сказал он в своей обычной мане¬ре, медленно и нарочито правильно выговаривая слова.
Начальник штаба был в ярости. На мгновение он за¬был где находится и разразился проклятиями.
— Полковник Саймонс, вы нарушили правила безо¬пасности. Почему вы, черт побери, не направили эти до¬кументы в соответствующие инстанции для анализа, как это надлежало сделать?
— Господин генерал, если бы я это сделал, их положи¬ли бы под сукно и от них бы не было никакой пользы. Лет через десять их обнаружил бы какой-нибудь занявший теп¬лое местечко сукин сын, который страшно удивлялся бы. почему мы не воспользовались этой информацией.
— А вы считаете, что сможете извлечь из нее большую пользу, нежели сотрудники разведки, не так ли?
— А как вы думаете, сэр, зачем я здесь? — спросил пол¬ковник, лукаво улыбаясь.
Услышав это, начальник штаба с трудом сдержал рык. Даже советник по национальной безопасности позволил себе слегка улыбнуться. Сидевший, как и прежде, с ка¬менным лицом председатель Объединенного комитета слегка тронул начальника штаба за руку, как бы напоми¬ная ему о том, где он находится. Прожигая взглядом Саймонса, раздраженный начальник штаба откинулся на спинку своего кресла.
— О'кей, Буйвол, думаю, что ваше сообщение заслу¬живает внимания. Что же вы хотите?
— Сэр, эти документы доказывают, что русские и стра¬ны Советского блока активно помогают северным вьет¬намцам. Возможно, они являются также свидетельством непричастности китайцев к происходящему.
Президент и Киссинджер переглянулись, что было за¬мечено как Саймонсом, так и заместителем начальника штаба. Сам же начальник штаба больше уже ни на что не обращал внимания.
— Если это так, — продолжал Саймонс, — то в случае нашего вторжения в Северный Вьетнам нам не стоит бес¬покоиться насчет интервенции со стороны китайцев, ко¬торые испытывают неприязнь к вьетнамцам. Эта непри¬язнь более чем взаимна.
— Что-о? — заорал начальник штаба, вскакивая со сво¬его кресла. — Вы в своем уме? Вторжение в Северный
Вьетнам невозможно! Напротив, мы выводим свои вой¬ска и перекладываем бремя ведения войны на Южный Вьетнам! Пресса будет вне себя от удовольствия, даже если просто узнает, что мы обсуждали эту тему. Вы что, хотите, чтобы на улицах появилось еще больше бунтовщиков и демонстрантов?
— Сэр, они так и так уже появились, так что это не¬намного изменит ситуацию, разве нет? По крайней мере теперь мы знаем расклад сил, — парировал Саймонс. — Что касается южных вьетнамцев, то если мы сами не за-кончим войну, они ее очень быстро проиграют. «Вывод войск», сэр, как и любой другой термин, которым вы по¬желаете воспользоваться, это просто очень вежливый спо¬соб заявить о нашем желании совершить предательство, сократить собственные потери и убраться домой. А что касается прессы и демонстрантов, так их можно послать куда подальше.
— Послушай-ка, Саймонс... — начал было начальник штаба, но потом вспомнил, где находится.
— Сядьте, пожалуйста, генерал, — холодным тоном по¬просил председатель комитета.
— Прошу прощения, сэр, — пробормотал начальник штаба, обращаясь к президенту. В кабинете воцарилась полная тишина. Президент никак не отреагировал на эту перебранку.
— Вы сказали, что у вас есть предложение, Буйвол, — заметил он очень спокойно.
— Да, сэр, — сказал Саймонс и вытащил лежавшую в «дипломате» папку из манильской бумаги. — Сэр, послед¬ние несколько дней я занимался разработкой главных на¬правлений оперативного плана вторжения в Северный Вьетнам. Как известно, северовьетнамская армия сейчас находится на юге. На севере у них, возможно, остались учебная дивизия, средства обеспечения и войска ПВО. Ну, плюс еще русские силы обеспечения и советники. В об¬щей сложности, наверное, десять тысяч человек. Если мы
нанесем удар, то без труда одержим победу, они даже и никнуть не успеют. Если будем действовать правильно, захватим север еще до того, как они перебросят туда свою армию. Коммунисты не обладают той стратегической и тактической мобильностью, которой обладаем мы. Тропа Хо Ши Мина — дорога с односторонним движением. Наша нынешняя внешняя политика не позволяет нам вводить войска в Лаос и Камбоджу, и поэтому они дей¬ствуют совершенно безнаказанно. Мы могли бы нанести удар силами пяти дивизий, за которыми последовали бы еще три дивизии. В тот же день дислоцированные на юге дивизии морских пехотинцев смогут совершить прорыв через демилитаризованную зону. Мы могли бы восполь¬зоваться вторжением в Камбоджу как стратегической уловкой, которая приковала бы к этому району большую часть вражеских войск, а сами тем временем взяли бы Ха¬ной и Хайфон. А если повезет, то захватили бы и боль¬шую часть их правительства. И все. Тогда, сев в Париже за этот чертов стол многосторонних переговоров, уже мы стали бы диктовать условия мира. Русским и китайцам оставалось бы только поцеловать нас в задницу. Мы бы поставили мир перед свершившимся фактом.
— А когда вы хотите начать? — спросил президент, которого явно заинтересовало предложение. Теперь и председатель комитета тоже слушал Саймонса с большим вниманием.
— Сэр, неужели вы серьезно? — воскликнул началь¬ник штаба, который чуть ли не бился в истерике. — Он ведь спятил! Подумайте о негативной политической ре¬акции и об акциях протеста, которые организуют край¬ние левые!
— Генерал, вы подразумеваете те негативные послед¬ствия, которые мы уже имеем? — печально спросил пре¬зидент.
— Сэр, это не сработает, это слишком опасно, русские и китайцы не станут с этим мириться...
— Насрать нам и на русских, и на китайцев...
— Полегче, Буйвол, — мягко одернул заместитель на¬чальника.
Президент посмотрел на председателя комитета, по¬том перевел свой холодный и убийственно спокойный взгляд на заместителя начальника штаба.
— Господа, вы об этом знали?
— Нет, сэр, — медленно ответил председатель, кото¬рый о чем-то сосредоточенно размышлял.
— Я знал, сэр, — ответил заместитель, — я узнал об этом сегодня утром и на все сто процентов согласен с пол¬ковником Саймонсом. Мы сможем это сделать, и это сра¬ботает. Военно-воздушные и военно-морские средства, за исключением десантных судов, уже на месте. Осуществ¬лять снабжение войск мы можем из портов Камрань и Дананг. Северный Вьетнам вовсе не ждет удара на севе¬ре, и, воспользовавшись фактором неожиданности, мы по-лучим стратегическое, а может быть, даже и тактическое преимущество. На севере и вдоль границы с Китаем у нас есть специальные оперативные группы. Там все спокой¬но, и сведения, которые мы от них получаем, подтверж¬дают правильность выводов полковника Саймонса. Сто¬ит попробовать.
— Нельзя надеяться на то, что племена невежествен¬ных горцев передадут надежные сведения, — сказал на¬чальник штаба, горестно покачивая головой.
— Неужели? — возразил заместитель начальника штаба. — Они смогут отличить человека с ружьем от бе¬зоружного и умеют считать. Кроме того, рядом с ними находятся американцы, в основном старший сержант¬ский состав. Может быть, их вы тоже считаете невеже¬ственными? Когда вы командовали во Вьетнаме, то сами создавали там проблемы. Вы игнорировали дан¬ные, поступавшие из надежных и лояльных источников. Именно поэтому в январе 1968 года вы и навалили в штаны.
— Ах ты, сукин сын! — воскликнул начальник шта¬ба. — Ты знал об этом и не доложил мне, а стал действо¬вать самовольно! Теперь же ты пытаешься втянуть стра¬ну в полномасштабную войну. Завтра же утром ты поло¬жишь мне на стол прошение об отставке.
Заместитель начальника штаба посмотрел прямо в глаза своему шефу.
— Генерал, мы и так уже втянуты в полномасштабную войну. Меня, как и полковника Саймонса, к ней готови¬ли. Как вы думаете, за что нам платят деньги? Мы оба давно устали от этого политического дерьма. Повторяю — мы втянуты в полномасштабную войну. Но до сегодняш¬него дня она велась неэффективно и не имела ярко выра-женной цели. Этот план решает обе проблемы.
— Генерал, вы освобождены от должности. Немедлен¬но сообщите об этом в мой штаб.
— Если уж кому-то и суждено уйти в отставку, так это вам, Билл, — впервые заговорил председатель Объединен¬ного комитета начальников штабов. — Вы можете сооб¬щить об этом в свой штаб, поскольку явно не владеете собой. Считайте, что вы уже в отставке.
Начальник штаба был потрясен таким поворотом со¬бытий. Схватив головной убор и портфель, он быстро по¬кинул помещение.
«Скатертью дорога», — подумал Саймонс.
— Господа, — вмешался президент, — я думаю, было бы неплохо нам всем успокоиться.
— Мы ищем выход из вьетнамской войны, — горячо за¬говорил заместитель начальника штаба, ушедшего в от¬ставку. — Может быть, это и есть тот самый выход. Лично я устал от антивоенных демонстраций, от того, что погиб¬шие американские военнослужащие постоянно возвраща¬ются домой в гробах. Я больше не могу слушать бесконеч¬ную ложь СМИ, которые изображают нас злобными им¬периалистами. А наш план заткнет рот и средствам массо¬вой информации, и худосочным борцам за мир.
— Знает ли об этом министр обороны?
Все три оставшихся в кабинете военных отрицатель¬но покачали головами.
— Он в отъезде, его сейчас нет в городе. Думаю, он ры¬бачит, господин президент, — ответил Киссинджер.
_________________
SGT. S. "Marlboro" Mitsner
1st Plt, Charlie Co., 1/2 1st ID

LRRP - Co. F, 52nd Inf. Reg. (Jan-68 – Feb-69)
Ranger – Co. I, 75th (Ranger) Inf. Reg. (Feb-69 – Mar-70)


"Добрым словом и винтовкой М-16, можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом."

"It's not who is right, but who is LEFT!"

[Marlboro]

Часть 2

— Хорошо. Мне понадобится время, чтобы все обду¬мать. Генерал, определите дату и время совещания с Объе¬диненным комитетом начальников штабов. Не говорите им, по какому вопросу, скажите только, что совещание это имеет решающее значение для национальной безопасно¬сти. И передайте миссис Вудс, что я освободился .
Президент встал и, невесело улыбнувшись госсекрета¬рю, направился к выходу. Уже взявшись за дверную ручку, он обернулся и еще раз обратился к трем солдатам.
— Господа, вы свободны, но ни с кем не обсуждайте этот разговор до тех пор, пока я вам этого не разрешу. Кстати, Буйвол, вам присваивается звание бригадного генерала, — добавил президент, когда все трос уже напра¬вились к двери. — А вы, генерал, теперь являетесь началь¬ником штаба армии, — сказал он, глядя на заместителя начальника. — Я поддерживаю ваше решение относитель¬но бывшего начштаба армии, — заметил президент, обра¬щаясь к председателю комитета. — До свидания, господа.
Зал заседаний Объединенного комитета начальников штабов, Пентагон, 4 февраля 1970 года
— Доброе утро, господа, — начал бригадный генерал свой доклад в Объединенном комитете начальников шта¬бов. — Перед вами диспозиция и общий план операции «Олимиик»...
«Просто фантастика, — подумал новоиспеченный на¬чальник штаба армии, — похоже, мы действительно это сделаем. Мы даже назвали операцию так же, как во вре¬мя Второй мировой войны, как несостоявшуюся опера¬цию по вторжению в Японию. Вряд ли Буйвол рассчи¬тывал, что у нас все настолько хорошо получится с пре¬зидентом, но ведь получилось! Мы просто обязаны справиться с этой задачей, иначе страна окажется на грани кризиса, равных которому не было со времен Гражданской войны. Зато если мы победим, эта победа решит множество проблем».
— ...Господа, есть ли у вас ко мне вопросы? — спросил докладчик, после того как закончил свое двадцатиминут¬ное выступление.
— Нет, Фред, спасибо. Ты затронул все аспекты и не потратил времени даром. Не иначе как научился у летчи¬ков проводить «летучки», — сказал председатель, улыба¬ясь собственному остроумию. Снова приняв серьезный вид, он обвел взглядом других высших офицеров и высо¬копоставленных гражданских лиц, среди которых были директор ЦРУ, заместитель директора ФБР по контрраз¬ведке, госсекретарь США и, конечно, министр обороны. — Ну что ж, решено. Мы начинаем вторжение 6 июня. 14 ию¬ня оказалось удачным днем для Наполеона, быть может, 6 июня окажется удачным для нас. Сегодня утром отдан приказ об освобождении генерала Абрамса от должности командующего нашими силами во Вьетнаме. Без каких- либо объяснений. Я встречусь и успокою Крейтона, как только он сюда приедет. Как командующий, он идеально подходит для этой операции. Но он ничего о ней не узна¬ет, пока не вернется в Вашингтон. Его заместитель мог бы взять на себя руководство несколько сократившимся Управлением по оказанию помощи Вьетнаму (УОПВ). АРВ (Армия Республики Вьетнам) ничего не будет знать вплоть до 6 июня. Они могут допустить утечку оператив¬ной информации. — Затем председатель снова повернул¬ся к бригадному генералу Саймонсу: — Буйвол, вам по¬ручается организовать тайные операции.
— Слушаюсь, сэр.
— Что можете сказать на этот счет?
— Сэр, мы уже имеем десять групп в предполагаемом районе вторжения.
— Мне казалось, их двенадцать, разве нет?
— Так оно и было, сэр. Но прошлой ночью мы потеря¬ли связь с двумя группами, находившимися в районе Хай¬фона.
— Проклятие!
— Сказать начистоту, сэр, до завершения операции мы наверняка потеряем гораздо больше людей.
— Знаю, Буйвол, но все равно это неприятно.
Да, сэр, конечно.
— Но, может быть, на этот раз все получится, и мы по¬кончим со всеми нашими неприятностями.
— Будем надеяться, ради всех нас и нашей страны.
Директор ЦРУ выступил с кратким докладом о состо¬янии дел в Восточной Европе и о возможностях Конто¬ры на Дальнем Востоке. Не было признаков того, что рус¬ские что-то пронюхали. Ведущие специалисты ЦРУ уже отозваны из Европы и прибывают либо на базы, располо¬женные в Штатах, либо в подразделения, которые будут размещены на Окинаве.
— На Окинаве имеется значительное количество ком¬мунистов, за которыми нам придется все время присмат¬ривать, чтобы быть в курсе их деятельности, — добавил ди¬ректор. — Однако, поскольку этот остров и прежде был ме¬стом сосредоточения войск, мы распространим слух о том, что сюда будут прибывать воинские части из Вьетнама, ко¬торые в дальнейшем возвратятся на родину. В течение ко¬роткого подготовительного периода это должно сработать.
Затем выступил заместитель директора ФБР:
— Внутри Соединенных Штатов нас более всего бес¬покоят две антивоенные группы: Народный комитет борцов за мир и справедливость и Национальный комитет по защите мира. Обе организации имеют самые тесные контакты с северными вьетнамцами и активно им помо¬гают. Мы намерены осторожно, — здесь он сделал паузу и лукаво улыбнулся, — арестовать в начале июня их ве¬дущих деятелей, чтобы основательно встряхнуть и сбить с толку обе организации и тем самым пресечь все попытки оказать поддержку Северному Вьетнаму. У нас также вы¬зывают беспокойство их попытки освободить из тюрем своих «товарищей», куда более активные, нежели шпион¬ская деятельность или передача сведений врагу. В обеих организациях у нас имеются оперативные агенты, кото¬рые собрали достаточное количество прямых улик для того, чтобы перевешать этих недоумков. Как только втор¬жение достигнет цели, мы намерены предъявить им обви¬нение в измене.
Следующим взял слово госсекретарь:
— Как вам известно, мы вступили в контакт с китай¬цами, которые хотели бы на некоторое время восстано¬вить отношения между нашими странами и надеются подготовить встречу Мао и нашего президента. Пред-ставьте, китайцы столь же страстно желают этого, как и мы. В ходе беседы с ними мы убедились в том, что они не будут вмешиваться ход нашей акции. -
Слова госсекретаря произвели впечатление на людей, сидевших за столом. Теперь они вздохнули с облегчени¬ем, поскольку этот вопрос беспокоил их более всего. Пред¬седателю Объединенного комитета вспомнилось одно из правил генерала Паттона: «Никогда не идите на поводу у своих страхов». Он встал и, подойдя к экрану, негромко и вежливо попросил, чтобы еще раз показали схему опера¬тивного плана.
— Господа, буду с вами предельно откровенным. Если бы мне самому пришла в голову эта идея, то я бы не просто сказал «нет», я бы напрочь выкинул ее из головы. И совер¬шил бы ошибку. Эта операция просто обречена на успех.
Спартанцы — точнее, спартанские женщины — провожая своих мужчин на войну, говорили им: «Возвращайтесь либо со щитом, или на щите». Не будем забывать древ¬ней мудрости. У нас есть шанс, и мы должны им восполь¬зоваться. Возможно, в случае успеха мы полностью из¬меним мир. Провал недопустим и полностью исключает¬ся. Белый дом без колебаний дал «добро». Конгресс уз¬нает обо всем, только когда первый эшелон наших солдат высадится на берег и начнет убивать «плохих» вьетнамс¬ких парней. Пора начать беспощадную драку.
Затем председатель обратился к новоиспеченному бригадному генералу:
— Буйвол, вы оказали стране множество услуг и не раз рисковали жизнью. Я выражаю вам свою личную бла-годарность за то, что вы сделали. Вы всем нам показали пример, как следует действовать, дабы избавить страну от множества страданий. — Обведя взглядом непреклон¬ные лица собравшихся за столом старших офицеров, он продолжил: — Надеюсь, что мы пинками под зад погоним их до самого Таиланда.
Поступивший в УОПВ приказ об отзыве в Штаты при¬вел в ярость генерала Крейтона Абрамса, который сдал дела своему более чем компетентному заместителю, на¬помнив тому, что операция по вводу войск в Камбоджу остается его главной задачей. В течение долгого перелета домой настроение генерала все более и более ухудшалось. Когда Абраме добрался до здания Объединенного коми¬тета начальников штабов, где ему предстояло выступить с отчетом, он уже был на грани срыва. Не потрудившись даже постучать в дверь, генерал ворвался во внутренние помещения и молча прошел мимо сотрудников штаба, которые не посмели сказать ни слова, так как уже стал¬кивались с проявлениями его несдержанного характера. Резко открыв дверь в кабинет начальника штаба, кото¬рая захлопнулась за ним с такой силой, что вздрогнули все сотрудники, генерал вошел внутрь и немедленно по¬требовал ответа на вопрос: почему его без всяких объяс¬нений освободили от должности? Начальник штаба по¬просил Абрамса сесть и предложил ему кофе, затем очень тихо спросил, как он относится к предложению возгла¬вить экспедиционные силы, которые в июне осуществят вторжение в Северный Вьетнам.
Мало что могло привести в замешательство взбешен¬ного Крейтона Абрамса. Однако эта фраза произвела на него именно такой эффект.
— Что ты сказал, Чарли? — спросил Абраме, и лицо его приняло совершенно идиотское выражение.
— Я спросил, Крейтон, как ты относишься к тому, что¬бы возглавить экспедиционные силы, которые через че¬тыре месяца осуществят вторжение в Северный Вьетнам.
— Ты пошутил, да? Причем не слишком удачно.
— Нет, это правда. Тебя в аэропорту разве не встретил председатель Объединенного комитета?
Абраме отрицательно покачал головой.
— На прошлой неделе это предложение одобрил пре¬зидент, предназначенные для этой операции воинские части перечислены в списке, который прилагается к про¬токолу совещания. Между прочим, ты даже не удосужил¬ся забрать его у полковника Кинга. Военно-морские силы, в особенности десантные корабли, уже взяли курс на Япо¬нию и Окинаву. Мы начнем вторжение 6 июня. Вторже¬ние в Камбоджу начнется десятью днями раньше. Спра-шиваю еще раз, ты хочешь в этом участвовать?
Расплывшись в широкой улыбке, начальник штаба протянул Абрамсу сигару и предложил «освежиться». Потом два старых товарища еще долго смотрели друг на друга, обмениваясь заговорщицкими улыбками.
Воинскими соединениями, которым предстояло со¬вершить вторжение, были отдельная 173-я воздушно- десантная бригада, 11-й мотопехотный полк, 101-я воз- душно-десантная дивизия (аэромобильная), 1-я мото-стрелковая дивизия (аэромобильная), 82-я воздушно- десантная дивизия и 2-я дивизия морской пехоты (сформированная временно). Это последнее соединение должно было состоять из штаба корпуса морской пехо¬ты, дислоцированного в Кэмп-Лежен, штат Северная Каролина, которому подчинялись следующие структур¬ные подразделения: 6-й полк морской пехоты (пехот¬ный) и 10-й полк морской пехоты (артиллерийский). После переброски на Окинаву дивизию должны были усилить 4-й и 9-й полки морской пехоты, которым пос¬ле вывода из Южного Вьетнама следовало прибыть на Окинаву.
Вместо 11-го мотопехотного полка в Камбоджу пред¬стояло войти 1-му мотопехотному полку APB. 11-й же полк, якобы проходящий переформирование, на самом деле направлялся к демилитаризованной зоне, откуда должен был нанести удар по Северному Вьетнаму. Диви¬зии морской пехоты APB надлежало заменить 3-ю диви¬зию 1-го корпуса морской пехоты, которая дислоцирова¬лась вдоль демилитаризованной зоны, а воздушно-десант¬ной дивизии APB предстояло стать главным резервом сил вторжения в Камбоджу. Ни одно из этих соединений не знало о целях перемещений, они лишь выполняли то, что им было приказано. До начала операции оставалось слиш¬ком много времени, а кругом было слишком много осве¬домителей.
Для участия в операции не привлекалось ни одно из соединений, дислоцированных в Европе. Подразделени¬ям, выбранным для участия в операции «Олимпик», со¬общили о том, что они становятся частью 150-тысячного контингента войск, которые, согласно плану президента, будут в этом году выведены из Вьетнама. Каждое из этих подразделений надлежало в полном составе перебросить на Окинаву, где им предстояло пройти переподготовку и перевооружение, а также произвести замену личного со¬става. После этого они должны были погрузиться на аме¬риканские десантные корабли и отправиться в плавание по Южно-Китайскому морю.
Были определены три дивизии, дислоцированные в континентальной части Соединенных Штатов, которым приказали приготовиться к переброске на Дальний Вос¬ток, а в случае необходимости также принять участие в операции. Это были следующие части: 1-я бронетанковая дивизия, 3-я бронетанковая дивизия и 5-я пехотная (ме-ханизированная) дивизия. Все надеялись на то, что они не понадобятся. Развертывание этих частей в Юго-Восточной Азии означало бы, что успех вторжения находится под уг¬розой. Речь о хоть каких-то приготовлениях данных соеди-нений к переброске могла идти не раньше 6 июня .
На Окинаве был немедленно развернут штаб 18-го воз¬душно-десантного корпуса, который управлял действия¬ми 173-й воздушно-десантной бригады, а также 82-й и 101-й воздушно-десантных дивизий. Был развернут и штаб 2-го корпуса морской пехоты, который почти в полном со¬ставе перебрался сюда из Кэмп-Лежен. Ему предстояло уп¬равлять как действиями дивизий морской пехоты, так и действиями 1-й мотострелковой дивизии. 11-й мотопехот-ный полк под командованием Дона Старри должен был присоединиться к 3-й дивизии морской пехоты. 11-му мо-топехотному полку и 3-й дивизии морской пехоты пред¬стояло совершить прорыв через демилитаризованную зону, разделявшую Северный и Южный Вьетнам, и как можно
быстрее двигаться на север по прибрежному шоссе № 1. 173-я воздушно-десантная бригада должна была осуще¬ствить парашютный десант двух своих батальонов. Выса¬дившись в окрестностях Ханоя, им надлежало создать плацдарм для десантирования остальных подразделений бригады, а 1-й мотострелковой дивизии — расширить этот плацдарм и двигаться в направлении Ханоя. Подразделе¬ния 2-й дивизии морской пехоты должны были, высадив-шись со стороны моря, наступать через пляжи, располо¬женные к югу от Хайфона. Личному составу одного из ее полков предстояло, погрузившись в четыре танкодесантных корабля, войти в гавань Хайфона и решительным уда¬ром ее захватить. 82-я воздушно-десантная дивизия оста¬валась в резерве и в случае необходимости также могла быть использована.
Но еще до начала этой крупномасштабной операции бригадный генерал Саймонс и примерно 200 бойцов спец¬наза должны были сесть на вертолеты, вылететь в Ханой и каким-то образом попытаться захватить живыми чле¬нов Политбюро ЦК Компартии Вьетнама. В результате этой акции северные вьетнамцы фактически оставались без руководства. В течение полутора часов перед началом вторжения позиции противника планировалось подверг¬нуть массированной воздушной бомбардировке и арт¬обстрелу кораблей.
«Клюв попугая», Камбоджа, 30 мая 1970 года
В качестве основных подразделений, которым надле¬жало осуществить вторжение в Камбоджу, были выбра-ны 1-я и 9-я пехотные дивизии США и вся артиллерия, не привлеченная к участию в нанесении удара по Север¬ному Вьетнаму. 1-й мотопехотный полк APB должен был прикрыть обе американских дивизии с севера и, в случае переброски подразделений северовьетнамской армии (СВА) в район основной операции, заранее поставить об этом в известность командование. На юге Камбоджи, в районе, получившем название «Клюв попугая», находил¬ся штаб сил Вьетконга — именно он был главной целью наступления. Кроме того, было известно, что там же рас¬положены базовые лагеря и полевые склады коммунис¬тов. Однако подлинной целью операции, проводимой на юге, было осуществление переброски сюда из района де¬милитаризованной зоны как можно большего количества подразделений СВА. После этого задача упрощалась, так как вторжение на север осуществлялось бы практически без всякого сопротивления, а подразделения СВА оказа¬лись бы зажаты между группировкой, продвигавшейся на север, и войсками американской армии и АРВ на юге.
Вторжение было предпринято вслед за массирован¬ными воздушными бомбардировками и артобстрелом. Оно оказалось полной неожиданностью для СВА, при¬чем как в тактическом, так и в стратегическом смысле. Две американские дивизии быстро захватили полевые скла¬ды, в которых оказалось огромное количество оружия, боеприпасов и снаряжения. Ничего не подозревавшие войска противника понесли тяжелые потери. Продвига¬ясь в глубь Камбоджи быстрее, чем было запланировано, американцы окружили район, в котором находился штаб Вьетконга, и захватили его уже на второй день вторже¬ния. В результате была уничтожена большая часть суще-ствовавшей политической инфраструктуры. Эта катаст¬рофа наряду с огромными потерями, которые Вьетконг понес в ходе предпринятой им в 1968 году наступатель¬ной операции «Тет», означала гибель данной активной военно-политической организации, действовавшей на территории Южного Вьетнама.
Ошеломленные неожиданным ударом, коммунисты спешно направили в этот район находившиеся поблизо-сти отряды, которым поручили оказать противодействие вторжению. Но поскольку они прибывали в район боевых действий разрозненно, то были не в силах противо¬стоять подавляющей огневой мощи американских и юж-новьетнамских подразделений и несли тяжелые потери. Для того чтобы усилить потрепанные остатки своих войск, скопившихся в районе «Клюва попугая», северным вьетнамцам пришлось перебрасывать туда свежие подраз-деления, находившиеся в других районах Камбоджи и Южного Вьетнама. В конце концов 3 июня им удалось остановить продвижение американцев. Тогда УОПВ на¬правило в Камбоджу подкрепление в составе батальонов 23-й и 25-й пехотных дивизий. Туда же была переброше¬на и воздушно-десантная дивизия APB, которая также при¬няла участие в камбоджийской операции. Отчаянно сопро¬тивляясь, СВА отовсюду снимала войска и направляла их в район боевых действий, рассчитывая остановить союз¬ников. Однако ее потери в живой силе и технике уже дос¬тигли опасного предела. К 5 июня все очаги сопротивле¬ния коммунистов в районе «Клюва попугая» были подав¬лены, при этом неприятель понес огромные потери.
Разведка союзников выследила свежие подразделения противника, которые были отправлены на помощь вой¬скам, находившимся в районе вторжения, и вскоре ВВС и артиллерия союзников нанесли по ним бомбовый и артил¬лерийский удары. К исходу первой недели операции в Кам¬бодже северные вьетнамцы сосредоточили в районе втор¬жения силы, соответствующие семи дивизиям. Потери в некоторых подразделениях СВА достигали 70 процентов. В среднем по всем подразделениям их потери превышали 35 процентов. Из Ханоя поступали приказы держаться любой ценой и во что бы то ни стало выгнать американцев из Камбоджи.
Тем временем корабли американской эскадры без лишнего шума еще 1 июня заняли удобную позицию у входа в главный камбоджийский порт Сиануквиль, че¬рез который коммунисты осуществляли доставку тран¬зитных грузов в Южный Вьетнам. Были остановлены суда «нейтральных» стран, а на самом деле — советские торговые суда, которые везли северным вьетнамцам во¬енные грузы. Поток оружия, снаряжения и продоволь¬ствия, поступавший в Камбоджу морским путем, внезап¬но превратился в ручеек, а потом и вообще иссяк.
Гуам, 5 июня 1970 года, 21:00
Первый бомбардировщик Б-52 прогромыхал по взлет¬но-посадочной полосе, медленно набирая скорость, необ¬ходимую, чтобы поднять в воздух огромную массу. Бом¬бовые отсеки каждой из этих чудовищных машин были до отказа заполнены пятисотфунтовыми бомбами. Кро¬ме того, каждый из этих монстров имел расположенные под крыльями внешние узлы подвески, на которых нес столь же грозное оружие. Набрав скорость и отрываясь от земли, самолеты буквально махали своими гладкими крыльями, которые величественно покачивались вверх- вниз под грузом подвешенных к ним бомб. Каждый бом¬бардировщик напоминал гигантскую хищную птицу, ка¬ковой по сути дела и являлся.
Построившись в три дуги, самолеты взяли курс на Се¬верный Вьетнам, где они должны были произвести бом¬бардировку стратегических целей, расположенных в рай¬онах Ханоя и Хайфона. Район, подвергшийся ковровому бомбометанию, превращался в пустыню, усыпанную оспи¬нами воронок. Как вспоминал участник одного из таких налетов, не требовалось даже наносить удар точно в цель, а достаточно было просто сблизиться с нею и обезвредить .
Ничего не зная о планируемом вторжении, экипажи бомбардировщиков считали, что участвуют в очередном воздушном наступлении против Севера, целью которого было заставить коммунистов вести себя более покладисто за столом переговоров. Воздушная составляющая опера¬ции по вторжению получила название «Лайнбэкер II» и представляла собой серию полномасштабных ударов по территории Северного Вьетнама. Помимо стратегических бомбардировщиков в новом воздушном наступлении при¬няли участие самолеты ВВС, базировавшиеся в Таиланде, а также самолеты ВМС и морской пехоты, базировавшие¬ся на авианосцах ВМС США в Тонкинском заливе. Воз¬душные удары должны были продолжаться до тех пор, пока северяне не начнут просить пощады. Экипажам самолетов сказали, что Вашингтон настроен очень серьезно и драть¬ся придется беспощадно. Позже летчикам суждено было убедиться в том, что их усилия не пропали даром.
К моменту возвращения Б-52 на Гуам американские ударные силы должны были высадиться на побережье Се¬верного Вьетнама.
В небе над Северным Вьетнамом, 6 июня 1970 года, 03:00
Экипаж с позывными «Горностай» выполнял полет на одном из двухместных истребителей-бомбардировщиков F-105 «Тандерчиф», любовно называемых летчиками «Тадс». В их распоряжении находилось впечатляющее количество средств электронного обнаружения, а в каче¬стве полезной нагрузки они несли противорадарные ра¬кеты «Шрайк». Перед экипажем была поставлена задача поиска ракетных установок класса «земля—воздух».
Вылетев ночью, пилоты должны были разыскать по¬зиции ПВО противника, которые затем предстояло унич¬тожить авиации союзников. Действуя в одиночку, они
должны были обнаружить средства ПВО северных вьет¬намцев и засечь их радары захвата цели. Экипажу пред¬стояло выполнить крайне увлекательную, но смертельно опасную работу.
Находясь на расстоянии, достаточном для нанесения удара, но оставаясь при этом за пределами досягаемости радаров ПВО, боевая группа, которая должна была бом¬бить обнаруженные цели, ожидала сигнала «Горностая». Группа состояла из самолетов ВВС F-4, которым уже при¬ходилось работать с «Горностаем».
Подполковник Сэм Фитцхью и сидевший за его спи¬ной майор Уильям Морроу были специалистами в тако¬го рода играх. Однажды их самолет подбили, но после этой неудачи все последующие вылеты «Горностая» заканчи-вались успешно. Огибая на низкой высоте холмы, само¬лет периодически взмывал вверх и, чтобы спровоциро¬вать работу радара, довольно долго оставался на высоте. Обычно им вслед выпускали ракету, и тогда летчики тща¬тельно сканировали ночь, пытаясь обнаружить и зареги¬стрировать места пуска ракет.
— Ну хватит, Люк, пора бы уже выглянуть и поиграть с папочкой, — грубовато пошутил Фитцхью. Морроу усмех¬нулся, но почти сразу же посерьезнел. — Запуск ракеты! — крикнул он, услышав вой сирены. Почти сразу же Фитцхью бросил свой «Тад» в крутое пике. Изменив курс, раке¬та вошла в облако алюминиевых дипольных отражателей, выпущенных Фитцхью, и взорвалась, никому не причи¬нив вреда. — Цель захвачена, огонь открыт, — раздался в наушниках голос командира боевой группы. Фитцхью и Морроу удовлетворенно наблюдали за тем, как была унич¬тожена еще одна позиция ракет класса «земля—воздух».
— Одну одолели, осталось три, — пробормотал Мор¬роу, когда Фицхью развернул самолет и взял курс на сле¬дующую цель. Таким же ударам подверглась вся система ПВО Северного Вьетнама. Драка действительно стала беспощадной.
На входе в гавань Хайфона, 6 июня 1970 года, 04:00
Бесшумно скользя но водной глади, в гавань Хайфо¬на входили четыре танкодесантных корабля, на которых развевались вымпелы советского военно-морского фло¬та. На этих кораблях, бортовые огни которых создавали видимость торговых судов, находилась усиленная десант¬ная группа, готовая к высадке. Их задача заключалась в том, чтобы, достигнув пристани, высадить три батальона морской пехоты, которыми были заполнены до отказа трюмы плоскодонных транспортов. Стараясь не разру¬шать портовые сооружения, десантники должны были по¬пытаться захватить часть порта и удерживать ее до при¬хода сухопутных подразделений.
Четырем капитанам было приказано не щадить свои корабли и любой ценой высадить на берег морских пехо¬тинцев. Гавань должна быть захвачена и удержана. С на¬ступлением дня можно было рассчитывать на поддержку авиации, а к 18:00 первого дня вторжения ожидалось под¬крепление. Но захваченную часть гавани нужно было лю¬бой ценой удерживать. Корабли могли быть потоплены только после высадки на берег морских пехотинцев со всем снаряжением.
На случай каких-либо осложнений во время подхода к порту поблизости курсировала флотилия из четырех эс¬минцев. Однако как только десантные корабли входили в гавань, эсминцы начинали выполнять собственную за¬дачу. Десантные суда должны были войти в гавань за пол¬тора часа до начала основной операции, а спустя еще иол- часа они надеялись закончить высадку. После этого нуж¬но было продержаться до прихода основных сил .
_________________
SGT. S. "Marlboro" Mitsner
1st Plt, Charlie Co., 1/2 1st ID

LRRP - Co. F, 52nd Inf. Reg. (Jan-68 – Feb-69)
Ranger – Co. I, 75th (Ranger) Inf. Reg. (Feb-69 – Mar-70)


"Добрым словом и винтовкой М-16, можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом."

"It's not who is right, but who is LEFT!"

[Marlboro]

Часть 3

Тонкинский залив, 6 июня 1970 года, 04:30
В сопровождении крейсеров и эсминцев линейный ко¬рабль ВМС США «Нью-Джерси» шел полным ходом к пункту, из которого ему и другим кораблям его ударной группы предстояло обеспечить артиллерийскую поддерж¬ку войск. Когда линкор лег на основной курс, моряки за¬няли свои места в трех его огромных башнях и, несколь¬ко раз проверив надежность смертоносных 16-дюймовых морских орудий, приготовились к выполнению постав¬ленной перед ними задачи. Все моряки твердо знали свои позиции, поскольку весь предыдущий месяц постоянно тренировались.
Сзади и полевому борту «Нью-Джерси» шел тяжелый крейсер «Ныопорт Ньюс», вооруженный 8-дюймовыми орудиями, которые уступали по дальнобойности пушкам линкора. Разворачиваясь по ветру, крейсер занимал огне¬вую позицию. Оба крупных корабля были окружены эс¬минцами прикрытия, защищавшими от легких судов, осо¬бенно от атак торпедных катеров, которыми, как было из¬вестно, располагал крошечный северовьетнамский флот.
Артиллерийский огонь ударной группы должен был подавить радары противника и средства ПВО, расположен¬ные в тех районах Северного Вьетнама, над которыми про¬ходили три заранее намеченных воздушных коридора.
На мостике «Нью-Джерси» командир линкора давал указания старшему артиллерийскому офицеру и штур¬ману.
— Вывести корабль на огневую позицию, — приказал он, обращаясь к штурману.
— Слушаюсь, сэр, — ответил штурман и передал со¬ответствующие указания в рулевую рубку. С величествен¬ным достоинством линкор времен Второй мировой вой¬ны медленно развернулся по ветру и встал бортом к вьет¬намскому берегу.
— Как вы думаете, капитан, они к этому готовы? — спросил старший артиллерист корабля.
— Скоро узнаем, — мрачно ответил капитан.
С мостика полетели команды на батареи главного ка¬либра. Огромные башни стали разворачиваться, а ство-лы орудий задрались вверх, словно хоботы первобытных тварей, учуявших свою добычу. Величественно и неумо¬лимо орудия повернулись влево.
— Огонь по готовности, Гридли, — сказал капитан мо¬лодому артиллеристу и ухмыльнулся .
Ханойский «Хилтон», 6 июня 1970 года
Когда вертолеты, летевшие над окутанным предрас¬светной мглой городом, резко снизились, в естественный шумовой фон сразу же вклинился грохот разрывов ар¬тиллерийских снарядов и авиационных бомб, непрерыв¬но сбрасываемых американскими самолетами. Эти звуки прорывались сквозь монотонный гул вертолетных мо¬торов. Болтанка, вызванная взрывами бомб, сброшенных Б-52, оказалась ужасной. Вертолеты разбросало в разные стороны, и пилотам пришлось изо всех сил вцепиться в пульты управления, чтобы вернуться на прежний курс и продолжить полет к Ханою.
Находившийся на борту головного вертолета «Буй¬вол» Саймонс прокручивал в памяти все детали поручен-ной ему операции. Их целью была печально известная се¬веровьетнамская тюрьма, получившая прозвище ханой¬ский «Хилтон». В ней содержалось подавляющее боль¬шинство американских военнопленных. Оперативная группа, которой было поручено осуществить операцию, была сформирована из участников рейда в Сон Тай и на¬считывала 200 добровольцев, прошедших тщательный отбор и проверку Большинство из них проходило служ¬бу в других подразделениях спецназа. Им предстояло не только подавить сопротивление охраны тюрьмы и осво¬бодить заключенных, но и продержаться там до возвра¬щения вертолетов. Ближайшее пригодное для посадки место находилось в парке, в 500 ярдах от «Хилтона», по¬этому после высадки бойцов десантной группы на кры¬ши тюрьмы и нескольких примыкающих к ней зданий вертолеты не могли долго оставаться в столице. Это не¬сомненно было самое уязвимое звено операции.
Они неизбежно должны были понести тяжелые поте¬ри, но, возможно, еще более тяжелые потери суждены были в ходе двух спецопераций, которые предстояло вы¬полнить одновременно с первой. Двумя другими целями были здания министерства обороны и Политбюро. Зада¬чей был захват людей, которых надлежало взять живыми или мертвыми и тоже вывезти за линию фронта. Выпол¬нять поставленные задачи предстояло минимальными силами — по пять вертолетов и 24 человека на выполне¬ние каждого задания. Один из каждых пяти вертолетов летел пустым — он должен был забрать пленных.
Больше всего Буйволу и его людям хотелось захва¬тить членов Политбюро, а также генерала Дзяпа и всех офицеров его штаба, каких только можно было размес¬тить на борту вертолета. Обе группы должны были со¬браться еще до рассвета, чтобы не попасть под бомбежку американских ВВС или, по крайней мере, избежать ее наиболее интенсивной фазы. Ожидалось, что потери бу¬дут значительными, но игра стоила свеч, причем даже в том случае, если бы спецназовцы просто поубивали всех этих «плохих парней». Впрочем, их весьма воодушевля¬ла перспектива освобождения военнопленных.
Пилоты предупредили сидевшего сразу за кабиной Саймонса о том, что они уже на подходе к цели. Показав, где желательно сесть, Саймонс посмотрел на ребят своей группы, лица которых выражали непреклонную реши¬мость, и дал знак, подняв вверх большие пальцы обеих рук. Слегка ухмыльнувшись, он снял наушники и надел на голову зеленый берет. Вертушка села на крышу ханой¬ского «Хилтона», и десантники с оружием наизготовку стали выбираться наружу.
Зона высадки «X», неподалеку от Ханоя, Северный Вьетнам, за полчаса до начала операции
Бригадный генерал Хэл Мур, командир проверенной в боях 173-й воздушно-десантной бригады, входил в пер¬вую партию парашютистов, летевших на транспортном самолете С-130, который должен был сбросить их над Се-верным Вьетнамом. Еще в 1965 году, будучи командиром батальона 1-й мотострелковой дивизии, Мур принял уча¬стие в первом бою американских сухопутных сил с регу¬лярными войсками Северного Вьетнама и понял, что это беспощадный и умелый противник. Хотя Мура предуп¬реждали, что на сей раз сопротивление должно быть ми-нимальным, он не особенно на это рассчитывал.
Скоро они узнают, окажется ли задание увеселитель¬ной прогулкой или нет. Проводя инструктаж командиров четырех батальонов, генерал предупредил, что им предсто¬ит самая жестокая схватка. Еще более жестокая, чем даже бой при Дак То, состоявшийся в ноябре 1967 года. Тогда 2-й батальон 503-го пехотного полка 173-й воздушно-де¬сантной бригады был отмечен благодарностью президен¬та как подразделение, отличившееся своей храбростью.
Десантникам предстояло высадиться в глубоком тылу противника, в окрестностях его столицы. Мур был уве-рен, что им окажут яростное сопротивление. Его не успо¬коили заверения, что северовьетнамская армия находит¬ся на юге. В ходе этой грязной войны крючкотворы из разведки вечно ошибались. Но теперь, по крайней мере, на¬чалось вторжение, и бригада Мура принимает в нем уча¬стие. Им следовало бы это сделать еще два с половиной года назад, после провала операции «Тет-68». Впрочем, лучше поздно, чем никогда.
Мур посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на две сигнальные лампочки. Зеленая должна была зажечься, когда придет время прыгать. Инструктор по прыжкам, ко¬торого Мур знал много лет, улыбнулся командиру и дал знак «на выход». Сам инструктор должен был прыгать только после того, как за дверью окажется последний па-рашютист группы.
Внезапно он хлопнул Мура по спине и, показав на от¬крытую дверь самолета, крикнул в самое ухо: «Пошел!» Мур выпрыгнул из самолета и стал падать в предрассвет¬ную мглу северовьетнамского неба. Это был боевой пры¬жок, и поэтому десантники раскрыли парашюты только на высоте 500 футов.
Каждый имел по два парашюта (запасной предназна¬чался на случай отказа основного). В данном случае это была ненужная мера, поскольку если на такой высоте не открывался основной парашют, то уже не оставалось вре¬мени на то, чтобы раскрыть запасной. К большому облег¬чению Мура, основной парашют раскрылся без всяких ос¬ложнений. В очередной раз генерал сдержал свое обеща¬ние — его подразделение первым начало атаку.
Демилитаризованная зона, час «X», 6 июня 1970 года
Точно в час «X» головные подразделения 11-го мото¬пехотного полка пересекли демилитаризованную зону и по шоссе № 1 устремились в глубь территории Северно¬го Вьетнама. Им было оказано чисто символическое со-противление, которое они без труда подавили. Артиллерийский огонь по заранее определенным позициям про-тивника оказался более эффективным, чем планирова¬лось. Воздушные бомбардировки также достигли своей цели, и войска, в полном составе вторгшиеся на террито¬рию Северного Вьетнама, продвигались вдоль побережья, успешно выполняя первый этап операции.
За ними двигались подразделения 3-й дивизии мор¬ской пехоты, которые уничтожали отряды противника, оставшиеся в тылу у мотопехоты. Практика подтвердила сообщения разведки, согласно которым сил у противни¬ка было недостаточно даже для того, чтобы остановить дохлого кота, а мотопехота и морские пехотинцы вовсе не были дохлыми котами.
В то же самое время 2-я дивизия морской пехоты, не встретив сопротивления, высаживалась на пляжах, рас¬положенных к югу от Хайфона, а две бригады 1-й мото¬стрелковой дивизии с воздуха атаковали Ханой и его ок-рестности. Следовало как можно быстрее перебросить туда же и третью бригаду дивизии, но для этого вертоле¬ты должны были вернуться на ударные корабли, запра¬виться и в случае необходимости пополнить боезапас, а потом взять на борт войска.
Поначалу плацдарм высадки удерживали четыре ба¬тальона 173-й воздушно-десантной бригады, но затем эту функцию стала выполнять высадившаяся 1-я мотострел¬ковая дивизия, а четыре упомянутых батальона выдви-нулись в направлении Ханоя, который теперь стал их главной целью. За ними последовали две бригады 1-й мотострелковой дивизии. Ближе к вечеру на плацдарм было доставлено тяжелое снаряжение и вооружение, а к 6 часам утра 7 июня здесь уже находились все ударные соединения. Все объекты, намеченные в качестве перво-начальных целей, были захвачены, и боевые действия переместились в центр Ханоя.
7 июня в 3 часа утра 2-я дивизия морской пехоты со¬единилась со своим батальоном, который удерживал гавань Хайфона. Во время атаки этот батальон понес ми¬нимальные потери, хотя один из танкодесантных кораб¬лей был потоплен быстроходным катером Северовьетнам¬ского флота. Во время высадки батальона командир фло¬тилии эсминцев узнал о том, что танкодесантные кораб¬ли подверглись атаке противника. Нарушив приказ, он вошел в гавань и частично уничтожил, а частично рассе¬ял все северовьетнамские военные суда, находившиеся в акватории порта. Затем его корабли оказали непосред¬ственную огневую поддержку морским пехотинцам, от¬бившим весьма решительную атаку коммунистов, а так¬же несколько менее опасных ударов. Все контратаки за¬кончились безрезультатно, и в конечном счете морские пехотинцы овладели Хайфоном.
Спецназовцы Саймонса захватили и удерживали ха¬нойский «Хилтон», но оказались в ловушке, когда на них двинулись находившиеся в этом районе подразделения СВА. Защищая военнопленных, спецназовцы несли тяже¬лые потери, но отбили все решительные атаки противни¬ка, который пытался восстановить контроль над этим объектом. Их спасли действия 2-го батальона 503-го пе¬хотного полка 173-й воздушно-десантной бригады. 7 июня в 13:00 этому батальону удалось прорваться к осажденным спецназовцам. В тюрьме были захвачены в плен два следо¬вателя, один из которых оказался восточным немцем, а другой — кубинцем. Позже многие военнопленные пока¬зали, что именно эти следователи приказывали применять пытки .
Бойцы 101-й воздушно-десантной дивизии высади¬лись на плацдарм вслед за подразделениями 1-й мото-стрелковой дивизии. Именно этому соединению довелось участвовать в крупнейшем за всю операцию бою с противником. Северные вьетнамцы пришли в себя уже к по¬лудню первого дня высадки. Спешно перегруппировав все вспомогательные и учебные воинские части, они во вто¬рой половине дня бросились в контратаку. К удивлению американцев, эти части располагали бронетехникой — русскими танками ПТ-76 и старыми Т-54/55, действия которых на первых порах привели к значительным поте¬рям среди личного состава 101-й дивизии. Артиллерий¬ские батареи вступили в бой с северовьетнамскими тан¬ками. Иногда стрельба велась прямой наводкой. Артил¬леристы действовали как нельзя лучше.
Мгновенно отреагировав, американские ВВС нанес¬ли удары по скоплениям войск противника и, действуя на низких высотах, стали выводить из строя бронетехни¬ку СВА. Однако прежде, чем с войсками противника было покончено, вьетнамцам удалось захватить половину плац¬дарма. Потери 101-й дивизии были необычайно высоки¬ми. После того как ранним утром 7 июня была отбита последняя контратака СВА, всякое организованное со¬противление в районе Ханой—Хайфон прекратилось.
В полдень 10 июня было объявлено о взятии Ханоя и Хайфона. 12 июня в 19:00 морские пехотинцы, с боями продвигавшиеся на север по шоссе № 1, соединились с частями, действовавшими в районе Ханоя—Хайфона. Не встречая серьезного сопротивления со стороны северян, они захватывали позиции ракет ПВО и окружали разроз-ненные подразделения противника. Мотопехота их обхо¬дила, а морская пехота добивала.
За десять дней до вторжения отряды десантников и группы глубокого проникновения были заброшены в Лаос и вышли на Тропу Хо Ши Мина. Подтвердились слова Саймонса, который утверждал, что Трона является односторонней дорогой, двигаться но которой можно только на юг. Американцы наблюдали за тем, как все боль¬шее количество войск и обозов направляется на юг, что¬бы оказать поддержку частям СВА в Камбодже и Юж¬ном Вьетнаме. После нанесения массированных воздуш¬ных ударов этот непрерывный поток превратился в узень¬кую струйку. 10 июня подразделения морской пехоты АРВ были направлены в Лаос, чтобы раз и навсегда пере¬резать Тропу. Подразделения СВА, которые находились южнее, были полностью отрезаны от своих.
Две группы спецназа, высадившиеся в Ханое, чтобы захватить здания Политбюро и министерства обороны, добились успеха, но понесли тяжелые потери. Наиболь¬шее сопротивление встретила та группа, что действовала в здании министерства обороны. Более половины ее бой¬цов были убиты или ранены, но группе удалось захватить генерала Дзяпа, которого немедленно доставили по воз¬духу на один из кораблей эскадры. Вместе с ним были вывезены Фам Ван Донг и Ле Дык Тхо, которые после смерти Хо Ши Мина стали лидерами правительства. Се-веровьетнамская змея была обезглавлена.
Развязка
В результате морской блокады и успешного вторже¬ния американских войск подразделения СВА оказались отрезаны на юге страны. Эти северовьетнамские части по¬несли очень тяжелые потери в боях с войсками генерала Дейвисона, действовавшими в Камбодже. Лишенные вся¬кой надежды восстановить снабжение и получить под-крепление, они в августе 1970 года сдались американцам и южным вьетнамцам.
Для Северного Вьетнама эта кампания оказалась смертельным ударом, причем столь быстрым, что у Со-ветского Союза не было времени на ответную реакцию. Были захвачены тысячи военных советников и граждан¬ских специалистов из Советского Союза, стран Варшав¬ского договора и Кубы. Все они имели при себе весьма сомнительные документы. Соединенные Штаты извлек¬ли максимальную пользу из сложившейся ситуации, вос-пользовавшись ею в пропагандистских целях. Вскоре они отправили домой большинство граждан СССР и его со-юзников. Китай, как от него и требовалось, выступил с громкими нападками на Запад, но при этом не упустил случая подчеркнуть, что все попытки СССР обойти Ки¬тай закончились провалом и что американские войска оставили вдоль границы с Китаем широкую буферную зону, в которую не вторгались.
Не имея выбора, северовьетнамская делегация на па¬рижских переговорах в декабре 1970 года подписала мир¬ный договор с США и Южным Вьетнамом. Согласно это¬му договору гарантировалась независимость Южного Вьетнама, а бойцы северовьетнамской армии должны были сложить оружие и в соответствии с установленным графиком в течение года репатриироваться на Север. Кро¬ме того, в Северный Вьетнам направлялись миротворчес-кие силы и наблюдатели ООН. Как и в случае с Кореей, Соединенные Штаты взяли на себя большую часть ответ-ственности за безопасность страны. Голоса лидеров тех китайских кругов, которые выступали против таких ус¬ловий, утонули в море ликования по случаю подписания Шанхайского договора — китайско-американского согла¬шения, носившего явно антисоветскую направленность. Этот договор стал результатом исторической встречи пре¬зидента Никсона и председателя Мао, состоявшейся в начале 1972 года.
В действительности
К сожалению, никакого вторжения в Северный Вьет¬нам так и не произошло, хотя для этого дважды предо-ставлялся удобный случай: после провала операции «Тет-68» и после рейда в Сон Тай, имевшего место в но¬ябре 1970 года (а не в январе, как сказано в тексте очер¬ка). Северовьетнамская армия главным образом нахо¬дилась тогда на юге и не смогла бы вовремя занять по¬зиции, чтобы остановить вторжение. Для того чтобы та¬ким способом положить конец войне, требовалась поли¬тическая воля, а ее-то тогда и не было. Существовали опасения по поводу возможного вмешательства и даже интервенции со стороны Китая, что несомненно стало аргументом против вторжения США. Участие Америки в войне закончилось в 1973 году, когда в Париже был подписан мирный договор. Это случилось после того, как войска Северного Вьетнама были наголову разбиты во время так называемого Пасхального наступления, предпринятого весной 1972 года.
В апреле 1970 года Соединенные Штаты действитель¬но вторглись в Камбоджу, и местом вторжения стал «Клюв попугая». Северяне понесли тяжелые потери, а американцы захватили большое количество вражеского снаряжения. Но, к сожалению, штаб Вьетконга не был ни обнаружен, ни тем более захвачен.
Мирный договор гарантировал независимость Юж¬ного Вьетнама. Однако после того, как Соединенные Шта-ты вывели свои наземные войска и авиацию, коммуни¬сты в 1975 году вторглись в Южный Вьетнам, что было вопиющим нарушением договора 1973 года. Заслужива¬ет внимания тот факт, что если в период вьетнамской вой¬ны как со стороны левых американских радикалов, так и со стороны активистов антивоенных движений раздава¬лись стенания по поводу участия Соединенных Штатов в боевых действиях, то реакцией на падение Южного Вьетнама была гробовая тишина.
_________________
SGT. S. "Marlboro" Mitsner
1st Plt, Charlie Co., 1/2 1st ID

LRRP - Co. F, 52nd Inf. Reg. (Jan-68 – Feb-69)
Ranger – Co. I, 75th (Ranger) Inf. Reg. (Feb-69 – Mar-70)


"Добрым словом и винтовкой М-16, можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом."

"It's not who is right, but who is LEFT!"